Это событие происходит каждый год накануне православной Пасхи в Иерусалимском храме Воскресения, который накрывает своей громадной кровлей и Голгофу, и пещеру, в которой был положен снятый с креста Господь, и сад, где Мария Магдалина первой из людей встретила Его воскресшего. Храм воздвигнут императором Константином и его матерью царицей Еленой в IV веке, и свидетельства о чуде восходят уже к этому времени.
Вот как оно происходит в наши дни. Примерно в полдень со двора Иерусалимской Патриархии выходит крестный ход во главе с Патриархом. Процессия входит в храм Воскресения, направляется к часовне, возведенной над Гробом Господним, и, трижды обойдя ее, останавливается перед ее вратами. Все огни в храме потушены. Десятки тысяч людей: арабов, греков, русских, румын, евреев, немцев, англичан — паломников со всего мира — в напряженном молчании следят за Патриархом.
Патриарх разоблачается, полицейские тщательно обыскивают его и самый Гроб Господень, ища хоть чего-то, что может произвести огонь (во время турецкоговладычества над Иерусалимом это делали турецкие жандармы),и в одном длинном ниспадающем хитоне предстоятель Церкви входит во внутрь.На коленях перед Гробом он молит Бога о ниспослании Святого огня. Долго длится иногда его молитва... И вдруг на мраморной плите гроба появляется как бы огненная роса в виде шариков голубоватого цвета. Святейший прикасается к ним ваткой, и она воспламеняется. Этим прохладным огнем Патриарх зажигает лампаду и свечи, которые затем выносит в храм и передает Армянскому Патриарху, а затем и народу. В это же мгновение десятки и сотни голубоватых огней вспыхивают в воздухе под куполом храма.
Трудно представить себе, какое ликование охватывает многотысячную толпу. Люди кричат, поют, огонь передается от одного пучка свечей к другому, и через минуту — весь храм в огне.
Вначале Благодатный огонь имеет особые свойства — он не обжигает, хотя у каждого в руке горит пучок из 33 свечей (по числу лет Спасителя). Поразительно наблюдать, как люди умываются этим пламенем, проводят им по бородам и волосам. Проходит еще некоторое время, и огонь приобретает естественные свойства. Многочисленные полицейские заставляют людей тушить свечи, но ликование продолжается.
Святой огонь нисходит в храм Гроба Господня только в Великую Субботу — накануне Православной Пасхи, хотя празднуется Пасха каждый год в разные дни по старому Юлианскому календарю.
О Благодатном огне писали еще святые Григорий Нисский (4 век), Иоанн Дамаскин (8 век), крестоносцы и паломники всех вер. Игумен Даниил (12 век) так описывает схождение благодатного огня: «Да будет же вам, читающим писание это с верою и любовию, благословение от Бога и от святого Гроба Господня и от всех мест святых, примут они награду от Бога наравне с ходившими по местам этим святым: блаженны, увидев, поверившие; втройне блаженны, не видя, верующие».
Благодатный огонь сходит только по молитве Православного Патриарха. В 1549 году произошел такой случаи: священнослужители еретической, армянской церкви, которая за отход от истины веры анафематствована еще древним четвёртым вселенским собором, подкупили турок и изгнали Православных из храма, и сами, запершись в храме совершили там свою литургию. Православным пришлось молиться на наружном дворе. Горько плачущий православный Патриарх молился вместе со своими чадами. Но напрасно ожидали армяне перед Гробом Господним - божественный огонь не сошел к ним. А сошел он к Православным, расколов, рядом стоящую с православным патриархом мраморную колонну. От этого огня зажег свои свечи наш Патриарх и все, молящиеся с ним. Колонна та до сих пор стоит на своем месте и каждый желающий может прикоснуться к её оплавленному разлому.
Рядом с храмом Гроба Господня стоит высокое здание примерно такой же высоты. На нем нес сторожевую службу турецкий офицер со своими солдатами. Когда он увидел сошествие благодатного огня из колонны, то уверовавши, прыгнул вниз, и не покалечился, так как ноги его ступили на мрамор, как на мягкий воск. Вот как описал этот эпизод инок Афонской горы Парфений: «...и доднесь видны два следа его, изображены, как на воску, хотя неправославные и стараются их загладить, но я еще своими очами видел и своими руками осязал. И колонна с трещиной опаленная стоит. Воин же Омир, спрыгнув, взял свое оружие, железом воткнул в камень как в мягкий воск, а потом беспрестанно восхвалял Христа. За это турки отсекли ему голову, а тело его сожгли. Кости же его греки собрали, положили в раку и поставили в женском монастыре Великой панагии, где и доднесь источается благоухание».
С того случая никто больше, кроме Православных, не дерзал молить о схождении Благодатного огня.
Правда, с недавних пор армянский каталикос(глава армянской церкви) забыв о прошлом набрался наглости и вновь требует запускать его во внутрь кувуклии, чтобы "наравне" с православным патрирхом выносить горящие свечи в доказательство как будто бы "истинности" и своей лживой веры...
Появление святого огня на Гробе Господнем происходит под строгим и ревностным надзором гражданских властей и под контролем полиции. Все огни в храме тушатся еще в Великую Пятницу. Не просто тушатся, но заливаются водой. Помещение Гроба Господня тщательно осматривается и затем вход в него опечатывается. Самого Патриарха разоблачают прежде входа, и он остается в одном подряснике, его с ног до головы осматривают: нет ли при нем чего-либо воспламеняющего. Только после этого снимают печать со входа во Гроб Господень, и Патриарх входит внутрь для молитвы.
Каждый год Благодатный огонь сходит по-разному: в виде ярких вспышек, молний или облака. А в 1994 году благодатный огонь сходил на Гроб Господень в течение десяти Пасхальных дней. Очевидцы, паломники из России, засняли это чудо на пленку, и хотя невозможно полностью отобразить величие и красоту, но все же ясно видны молниеподобные разряды Благодатного огня.
В момент сошествия небесного огня Иерусалимский Православный Патриарх пребывает в особой молитве возле Гроба Господня. Как-то, пытливый ум одного верующего брата смущался вопросом: как лишенный света Патриарх (ведь в храме гасятся все лампады до единой, и это неукоснительно соблюдается) способен читать?
Он дерзнул подглядеть, и был поражен. Патриарх, благоговейно преклонив колена и держа в руках текст молитвы, склонился над Гробом Господним, а от Патриарха исходил такой свет, что позволял читать слова молитвы.
В сборнике «Нива» за 1892 год напечатана беседа Сергия Нилуса с Иерусалимским Патриархом.
«Откуда, Ваше Блаженство, Вы изволите получать огонь возле Гроба Господня?»
Он ответил:
«Я, милостивый государь, без очков уже не чтец. Когда я впервые зашел в придел, и за мной закрылись двери, там царил полумрак. Свет едва проникал через два отверстия из ротонды Святого Гроба... Я не мог различить: молитвенник ли у меня в руках или что-то другое. Едва-едва замечалось белесоватое пятно на черном фоне ночи, то, очевидно, белела мраморная доска. Когда я открыл молитвенник, то к удивлению моему буквы стали вполне различимы без помощи очков. Не успел я с душевным волнением прочесть строки три-четыре, как заметил, что мраморная доска светлеет все более явственно, начинает сама излучать свет, и на ней как бы рассыпан мелкий бисер размером с булавочную головку. От этого «жемчуга» загорелся фитиль свечи, который вспыхнул, как порох».
В мае 1992 года впервые после 79-летнего перерыва Благодатный огонь был вновь доставлен на русскую землю. Группа паломников — священнослужителей и мирян — по благословению Святейшего Патриарха пронесла Благодатный огонь от Гроба Господня в Иерусалиме через Константинополь и все славянские страны до Москвы.
С тех пор этот неугасимый огонь горит на Славянской площади у подножия памятника святых учителей словенских Кирилла и Мефодия.
+ + +
Многие инославные, когда впервые слышат о Благодатном Огне пытаются укорить православных: откуда Вы знаете, что он дарован именно Вам?
А что если бы его принимал представитель иной христианской конфессии?
Более того - попытки силой оспорить право получения Благодатного Огня со стороны представителей других деноменаций случались не единожды.
Лишь в течение нескольких веков Иерусалим находился под контролем Восточных христиан, большую же часть времени, как и сейчас, городом правили представители других недружелюбно, или вовсе откровенно (как сегодня) враждебно относящихся к Православию учений.
В 1099 г. Иерусалим был завоеван крестоносцами, римская католическая церковь и местные градоночальники почитая Православных за вероотступников, смело принялись попирать их права.
Английский историк Стивен Рансимен приводит в своей книге повествование об этом времени летописца западной церкви: "Неудачно начал первый латинский патриарх Арнольд из Шоке: он приказал изгнать секты еретиков из принадлежавших им пределов в Храме Гроба Господня, затем он стал пытать православных монахов, добиваясь, где они хранят Крест и другие реликвии…
Несколько месяцев спустя Арнольда сменил на престоле Даймберт из Пизы, который пошел еще дальше. Он попытался изгнать всех местных православных христиан даже из Храма Гроба Господня и допускать туда лишь латинян, вообще лишив остальных христиан церковных зданий в Иерусалиме или около него…
Скоро грянуло Божье возмездие: уже в 1101 г. в Великую Субботу не совершилось чуда сошествия Святого огня в Кувуклии, покуда не были приглашены для участия в этом обряде восточные православные христиане. Тогда король Балдуин I позаботился о возвращении местным христианам их прав…".
Капеллан Иерусалимских королей-крестоносцев, Фульк, рассказывает, что когда западные паломники (из числа крестоносцев) посетили св. град прежде взятия Кесарии, для празднования в нем св. Пасхи пришли в Иерусалим, весь город был в смятении, потому что святый огонь не являлся и верные целый день оставались в тщетных ожиданиях в храме Воскресения. Тогда, как бы по небесному внушению духовенство латинское и король со всем двором своим вышли из Храма Гроба Господня и пошли... в храм Соломонов, недавно обращенный ими в церковь из мечети Омаровой, а между тем православные греки и сирияне, оставшиеся у св. Гроба, раздирая свои одежды, с воплями призывали благодать Божию, и тогда, наконец, сошел св. Огонь."
Но самый знаменательный случай произошел в 1579 г.
Владельцами Храма Господня являются одновременно представители нескольких христианских конфессий. Священникам армянской церкви, вопреки традиции, удалось подкупить султана Мурата Правдивого и местное градоначальство, чтобы те позволили им единолично праздновать Пасху и принимать Благодатный Огонь.
По призыву армянского духовенства, со всего Ближнего Востока в Иерусалим приехало множество их единоверцев, дабы одним отметить Пасху и торжественно заявить миру о истинности их веры, которая за многочисленные отходы от первоисточника и истины названа православными святыми отцами еретической (анафематствована ещё в 451 году четвёртым Вселенским халкидонским Собором).
Православные вместе с Патриархом Софронием IV были удалены не только от кувуклии, но и вообще из Храма. Там, во дворе, у входа в святыню, они и остались молиться о схождении Огня, скорбя об отлучении от Благодати. Армянский Патриарх молился около суток, однако, несмотря на его молитвенные усилия, никакого чуда не последовало.
В один момент с неба ударил луч, как это обычно бывает при снизшествии Огня, и попал точно в колонну у входа, рядом с которой находился Православный патриарх. Из нее во все стороны брызнули огненные всплески и зажглась свеча у Православного Патриарха, который передал единоверцам Благодатный Огонь.
Это был единственный случай в истории, когда схождение произошло за пределами Храма, фактически по молитвам Православного, а не армянского первосвященника. Что однако не вразумило армян, но привело в шок и еле скрываемую ярость.
Кроме того, следует обратить внимание на то, что армяне вместе с католической церковью празднуют Пасху на неделю раньше Православных. Естественно никаких знамений и чудес у них небыло и нет. Все они толпами ломятся и требуют чуда Благодатного Огня во время Православной Пасхи. Но, при этом, совершенно не признают истины Святого Православия. Не только не признают, но и клевещут на него и враждуют против него, считая нас еретиками отступниками.
Но Бог поругаем не бывает и правда Его торжествует. А им уже не будет возможности оправдаться сказав, что не видели, не слышали, не знали...
Турецкое начальство весьма разгневалось за этот случай на армян, и поначалу даже хотело казнить их иерарха, но позже смиловалось и постановило ему в назидание о случившемся на Пасхальной церемонии всегда следовать за Православным патриархом и впредь не входить в Кувуклию и не принимать непосредственного участия в получении Благодатного Огня. Хотя власть давно сменилась, обычай этот сохранялся до сих пор. Именно сохранялся. Так как с недавнего времени армяне снова требуют себе прав. Для начала вытребовали себе право заходить во внутрь Кувуклии вместе с Православным патриархом. Вот так попирается истина и Божьи предзнаменования ради своекорыстной гордыни.
Впрочем, это была не единственная попытка инославных лжехристиан и мусульман, отрицающих Страсти и Воскресение Господне, воспрепятствовать схожденияю Благодатного огня.
Вот что пишет известный исламский историк ал-Бируни (IX-X вв.), которого из-за принадлежности к другой конфессии, вообще отрицающей божественность Иисуса Христа, трудно обвинить в подтасовке фактов, тем более свидетельствующих о превосходстве другой религии: "...однажды губернатор приказал заменить фитили медной проволокой, надеясь что лампады не загорятся и само чудо не произойдет. Но тогда же когда огонь сошел - медь загорелась!".
Трудно перечислить все многочисленные события, которые происходят перед схождением Благодатного Огня и во время его. Однако одно заслуживает особого упоминания. Несколько раз за сутки или непосредственно перед схождение Благодатного Огня, в Храме начинают мироточить иконы и фрески с изображением Спасителя.
Многие жители нашей Православной Державы, десятилетиями отлученные от веры, не знают о факте ежегодного чуда, которое уже почти в течение 2000 лет происходит на православную Пасху, - факте схождения Благодатного Огня верующим на месте Воскресения Господа нашего Иисуса Христа в храме гроба Господня в Иерусалиме. А если кто и знает об этом, то в трактовании Московского патриархата. Примерно это звучит так:
С вечера в храме собираются толпы верующего народа в ожидании чуда. В храме гасятся все огни. На следующий день, перед самым схождением огня, в святыню врываются полудикие чудаковатые арабы, которые неистово шумят, пляшут, бьют в барабаны. Потом приходит Иерусалимский Патриарх. Его разоблачают, проверяют на наличие зажигательных предметов, впускают в Ку-вуклию, закрывают за ним дверь и запечатывают ее. Начинается крестный ход священников вокруг Кувуклии. Через некоторое время Патриарх выходит с зажженными свечами и передает огонь верующим.
Эта трактовка очень узка. Она лишь сообщает о факте схождения огня, но не рассказывает ничего о том, что предшествует этому событию.
Кстати, все средства массовой информации, падкие до грязных "сенсаций" типа - кто с кем переспал и кто кого обманул, и на сколько миллионов долларов, единодушно замалчивают его, тем самым раскрывая факт управления ими из единого центра.
А правда заключается в том, что в этом действе участвуют многие силы с различными целями. В мистическом плане - это силы Добра и зла, Света и тьмы, Бога и сатаны.
В человеческом - это иудейская полиция и армия, нанятые так называемой "Греческой Патриархией" следить за порядком, это огромная масса верующих из Греции и с недавних пор из России, это кучка горячо верующих православных арабов и Иерусалимский Патриарх, это священники и верующие других конфессий (католической, коптской, армянской и др.) и, наконец, это равнодушно или враждебно относящийся к чуду окружающий мусульманский мир.
Зная роль каждой из этих сил в происходящем, понимаешь их цели и их место в мире. А вот об этом как раз народу ничего не сообщается затуманивая правду.
Надо сказать, что я являюсь патриотом своей Родины и очень озабочен происходящим в России. Я бы не поехал посмотреть на чудо из любопытства, ибо страшусь этого, но решился с тайной целью - получить ответ от Бога на мой вопрос: "Спасется ли Россия?"
И Слава Всевышнему! - ответ получил, ибо не остается у Бога без ответа ни один вопрос.
Приехав в Израиль, понимаешь, что это государство создавалось с религиозными целями, ибо не было никакой экономической целесообразности переселяться расчетливым иудеям в пустыню и жить среди враждебных им арабов.
Без экономической помощи мировой иудейской диаспоры и подвассальных им народов Европы и Америки эта военизированная страна рухнула бы через неделю. Этой иррациональной религиозной целью является построение третьего иерусалимского храма на горе Мориа, где Авраамом приносился в жертву его сын Исаак, в котором должен воссесть царь мира еврейского происхождения, по православному - антихрист, как предсказывал в Апокалипсисе почти 20 веков назад Апостол Иоанн.
Храм гроба Господня - это огромное строение. Под одной крышей находятся и Голгофа - место распятия Христа (Христос - греческое слово, по-русски - Помазанник, по-еврейски - -Мессия), и сам гроб, находящийся метрах в 50 от Голгофы, и другие христианские святыни, такие, как камень помазания - место, куда было положено тело Христа и где оно было обернуто в плащаницу, место обретения Креста Господня в IV веке от Р. X. равноапостольными царицей Еленой и императором Константином, могила праведного Иосифа, хозяина гроба Господня, и много других святынь. Над местом погребения Христа сооружена Кувуклия - строение типа каменного домика, состоящее из двух комнат: предела Ангела, откуда Ангел возвестил женам-мироносицам о Воскресении Спасителя, и сам гроб, где покоилось тело Христа на плоском каменном лежаке.
Находясь в этом светлом месте, всеми порами тела ощущаешь его надмирность и святость, испытываешь благоговейный страх перед небесными силами, и в то же время есть ощущение причастности Божественного Промысла к каждому человеку.
Над Кувуклией находится храмовый купол, откуда и исходит небесный свет.
Вечером, после службы в Троицком соборе Русской Миссии в Иерусалиме, примерно в 9 часов вечера, наша группа скорым шагом пошла к главной цели своей поездки: занять место у Кувуклии под самым куполом и непосредственно лицезреть факт чуда - схождение огня и обладать им. Для этого все запаслись пучками свеч по 33 в каждой - по числу лет земной жизни Господа. Но, прибыв в храм, мы там оказались не первыми. Почти все пространство вокруг Кувуклии уже было занято. Это были в основном православные греки со складными стульчиками. Но т. к. русские люди в напористости осуществления своих целей никому не уступят, то мы их и подвинули, заняв место с правой стороны Кувуклии.
Бабки бодро распевали молитвы и божественные песнопения. Многие, как и я, приехали со своими тайными просьбами к Господу - ведь такое бывает, может быть, только один раз в жизни.
В храме было жарко, и многие запаслись водой.
С противоположной стороны от входа в Кувуклию находится коптская часовня. Священники и верующие этой секты безпрерывно, всю ночь возносили молитвы Господу. Их монотонные песнопения в своей продолжительности утомляли.
Всю ночь мы простояли плечом к плечу, находясь под постоянным давлением еврейской полиции.
О них надо рассказать особо. Еврейская полиция - это в основном молодые евреи и еврейки лет от 20 до 30, но есть и постарше. Экипированы и вооружены они полностью с американских складов, так что если бы не шестиконечные звезды на их эмблемах и не характерные восточные черты лица, то можно было бы принять их за американцев. На них были рубашки с короткими рукавами голубого цвета, бронежилеты, фуражки американского образца, из оружия - пистолеты магнум, наручники, баллончики с газом, а также у некоторых большие красные баллоны, как потом выяснится, с водой, для тушения святого огня у верующих.
Вели они себя крайне раскрепощенно, громко беседовали на свои мирские темы, смеялись, гогоча как козлы, всем видом показывали, что для них это обыкновенная полицейская операция по наведению порядка в общественном месте, а чуда вроде как и не существует.
Всю ночь и на следующий день, громко отдавая приказы, размахивая руками, они гоняют верующих с места на место, утрамбовывают их, уплотняют, создают неразбериху, сбивают молитвенный настрой верующих. По всему видно, что эту работу они делают из-за внутренней ненависти к собравшимся. Вообще, если смотреть со стороны, то они, иудеи, - это пастухи, а собравшиеся верующие - это гои-скоты, которым надо создавать невыносимые условия, давить их, унижать, показывать, что они не дома у Господа, а в гостях у них, у евреев (гои - это все неевреи, по Талмуду).
Люди крайне утомлены, т. к. среди приехавших есть и старые, и больные, и немощные, но никто не ропщет, ожидание чуда перевешивает все невзгоды.
Кто-то вершит внутреннюю молитву, кто-то положил голову на колени или на руки и дремлет, кто-то ведет тихую беседу с товарищем.
Ближе к утру еврейская полиция ушла из храма. Постояв два часа без охраны, я и еще некоторые смелые решили пробраться к самому входу в Кувуклию, надеясь лицезреть все события вблизи.
В течение ночи напротив входа в Кувуклию, попеременно сменяя друг друга, вели службу священники разных конфессий: армянской, греческой православной, а под самое утро пришли католики и под орган распевали свои заклинания. Надо сказать, что православные к их службе отнеслись с явным недоброжелательством, многие разговаривали, и стоял постоянный гул в храме." Католики это чувствовали и по окончании службы ушли с явным раздражением.
Вообще-то, если смотреть непредвзято, орган в храме звучит кощунственно - услаждая слух, он превращает храм в театр, лишает новозаветные события внутренней драмы в человеческих сердцах, делает их ничтожными, сказочными, поверхностными. Это особо бросается в глаза в сравнении с православным, надрывающим душу пением, бьющим в самую суть Евангельского повествования, тонко настраивающего человека на "события двухты-сячелетней давности.
Здесь особо понимаешь, почему кровные враги Христовы, духовные наследники книжников и фарисеев, нынешнее жидовье, благодушно относятся к поверженному католичеству (христианству, не имеющему корня, а лишь красивые пустоцветы), и с ожесточенной ненавистью - к коренному православию, Великий Плод которого ныне вызревает и который так страшит темное царство сатаны.
Мы, наивные и простые, не знали, что лучшие места уже забронированы блатными или куплены приближенными и всю шелупонь отсюда полиция выгонит...
А пока мы имели возможность часок посидеть на каменном парапете, растирая горящие огнем затекшие ноги.
Но вскоре, часов в 8 утра, пришла в еще большем количестве свежая смена евреев и евреек - полицейских, подняла шум и стала наводить порядок по новой, хотя порядок в храме соблюдался и без них.
Люди были запуганы, т. к. их могли безцеремонно выгнать с занятых с вечера мест, и никого это не волновало.
Что и случилось с нашей группой у входа в Кувуклию.
Нам показали на выход и стали проталкивать в проход с противоположной от Голгофы стороны.
Народ не хотел уходить, потому что понимал, что ему уже на теперешние места не вернуться и, значит, момента схождения огня, ради которого люди и ехали, они не увидят. Люди стояли мертво. Тогда один мордастый жид, нервно крича, прорвался через несколько рядов верующих и, приняв почти горизонтальное положение, уперся в толпу и начал раскачивать ее, будто перед ним были не люди, а вагонетка. Сзади наперли его коллеги, и толпа дружно, под грозные крики полицейских пошла по указанному пути, в том числе и я.
С той стороны, куда нас выгнали, было посвободнее. Народ спал или сидел прямо на полу у стены, а проходы были свободны. Посидел и я у стены. Потом все-таки решил пробраться поближе к Кувуклии, но, посмотрев, что там творилось, - все контролировалось полицией, встал у колонны в надежде все-таки получить ответ у Господа на мой вопрос.
В кармане у меня были четки, и я старался как можно чаще творить Иисусову молитву.
Вначале у меня была возможность попеременно то сидеть, то стоять по мере усталости ног. Но откуда ни возьмись появились греки с раскладными стульчиками и так плотно обсели меня, что я уже только стоял, и стоял на цыпочках. Говорить им что-либо было безполезно. Они были дружны, вежливы, говорливы и после объяснений не сдвигались ни на сантиметр. К чужой участи они были полностью безучастны.
Я твердо решил стоять до конца, чего бы ни стоило, вплоть до полной потери сил и падения. Часа через два вдруг мою голову посетила мысль: "Слушай, ведь ты за тридевять земель, как сын, приехал к любящему Богу, приехал не за праздным ответом. Не мог знающий все Всевышний так тебя встретить. Следовательно, я самовлюбленный надменный грешник, черный до мозга костей, действую своей волей, а Его воли не ищу".
На душе сразу стало легко. Я пошел на выход из храма. Выйдя, перешел заполненную верующими площадь и встал у стены, наблюдая за происходящим.
Снаружи храмовой площади и на дороге, ведущей с нее в город, находилось не только большое количество евреев-полицейских, но и евреев-армейских. Одеты они были в зеленую форму, бронежилеты, черные береты, на ногах шнурованные высокие ботинки. На плече у каждого висела каска, за спинами деревянная палка, в руках винтовка М-16, к обойме прикручена изолентой вторая обойма, набитая патронами. Для борьбы с нарушителями порядка на православном празднике не хватало еще жидов, вооруженных гранатометами. Это смехом. На самом деле, это была демонстрация устрашения верующих.
Я поднял голову, чтобы посмотреть на крышу, где я находился при чине омовения ног. Там в ряд торчали головы еврейских солдат и стволы винтовок, наблюдающих за толпой внизу. Солдаты и полиция непрерывно переговаривались по ручным рациям и сотовым телефонам. Они были чем-то озабочены, и это было чем-то большим, чем просто забота о порядке.
Все выходы были перекрыты. Они полностью правили бал на празднике, кого хотели впускали, кого хотели выгоняли.
Многие евреи носили темные очки, а некоторые - как у наших сварщиков, и было непонятно, как они видят. Физическое невосприятие света буквально можно было объяснить словами Христа, что они дети тьмы.
"Стражи порядка" кучковались, разговаривали только друг с другом, а остальному люду отдавали приказы. Очевидно было, что это стая волков, а точнее сказать, крыс, остальной народ для которых был стадом безсмысленных баранов. Под арест были взяты не только верующие, но и сам гроб Господня.
Я абсолютно понял, что в такой обстановке свет от Бога сойти просто не мог, как не может он сойти бесам и демонам. Эти "полицейские" только создавали вид, что наводят порядок, на самом деле они продолжали в своем упорстве бороться с распятым ими Господом.
По преданию известно, что когда не сойдет огонь, отступит Божья благодать от живущих и на короткое последнее время наступит тьма.
Глядя на это сатанинское сборище, была до очевидности заметна тайна, объединяющая их, тайна крови христианских младенцев.
Меня охватил ужас, ужас, пронизывающий все тело. Такого страха я не испытывал с детства, ибо пришел на религиозный праздник, а оказался в ловко расставленных сетях врагов. Если огонь не сойдет, эти звери устроят побоище верующим, а потом в прессе их же и обвинят во всех безпорядках.
С одной стороны, я хотел убежать от страха, а с другой, стыдился Господа и своих товарищей, оставшихся в храме, не видевших всего происходящего. Рядом у стены стоял старичок грек, по виду которого было понятно, что он понимает происходящее. Он, посмотрев на меня, пошел вверх на выход. Страх пересилил, и я, как парализованный, пошел за ним между рядами иудейских солдат. На выходе стояли полицейские и меня не выпускали наружу, толкая назад. Я сказал им: "Вотер", показав, что хочу пить. Немного подумав, они меня выпустили. Я пошел направо, надеясь пробраться на одну из крыш храма, на которой были верующие и которая не контролировалась евреями. И вдруг, о чудо, я услышал барабанный бой, душа ожила в предчувствии Света.
Улицы Старого Иерусалима очень узкие - ширина между арабскими лавочками, находящимися, как правило, по обеим сторонам, не превышает семи метров, и в этот Великий Праздник было особенно многолюдно.
В это время, обогнав меня, вдоль улицы с обеих сторон пробежали две шеренги жидов-полицейских и охватили барабанщиков.
При этом у евреев ощущались нервозность и суета. Они без конца сообщались по рациям, отдавали приказы, как будто наступил решающий момент сражения.
Подойдя вплотную, я увидел арабских мальчиков и девочек, одетых в военную форму со знаменами и бьющих в барабаны. В толпе кто-то сказал: "Иорданиш христиан".
Но в моей голове эта демонстрация еще никак не связывалась с благодатным огнем, ибо я думал, что это одна из арабских христианских сект, а не православные, в чем и ошибался. Ведь наши православные на своих крестных ходах идут понурой толпой: мужчины и женщины - опустив носы, еле передвигая ноги.
В барабаны они били с невероятной силой, так, что это оглушало, но и придавало чувство силы и уверенности. По лицам многих демонстрантов тек пот. Вокруг шли арабы постарше, криком подбадривали молодых христиан и освистывали жидов.
Арабы шли колонной по двое, то маршируя на месте, то медленно продвигаясь вперед. Маленьких арапчат опекали арабы юноши, тоже участники парада. В шествии чувствовалась организованность и продуманность деталей до мелочей. Паразиты-полицейские, обвешанные оружием, оказывали на них физическое и психологическое давление, создавая толкучки, громко пытались выяснять отношения. Но у них ничего не получалось. Арабы только неистовей били в барабаны, не выказывая ни малейшего страха. Надо сказать, что, зная подлую сущность жидов, способных на любые подлости, я боялся за жизнь этих мальчиков и девочек.
За этим военнизированным парадом шли арабские юноши и девушки, одетые в простую одежду. Вдруг я понял, что это и есть те "чудаковатые" арабы, которые приходят к Кувуклии в последний момент перед схождением огня. Они кричали по арабски: "Наша вера правая, наша вера православная!".
Двое арабов забрались своим товарищам на плечи, и один размахивал мечом над головами у полицейских, другой бил в барабан и воодушевленно скандировал призывы, ему дружно вторили все остальные. Если евреи пытались окучить их сзади, они дружно разворачивались и неслись тараном, раскидывая полицию в разные стороны.
При виде безстрашия арабов, их неистового исповедания веры у меня потекли слезы, и я не в силах был скрыть их. Я обнимал демонстрантов, и они отвечали мне взаимностью, улыбались, поднимали большой палец вверх, дружелюбно хлопали по плечу.
Незаметно пришло решение шествовать вместе с ними. Я встал в их ряды, поддерживал шумовыми эффектами и прорывами, благо силенка еще есть.
Жиды были сломлены. Надо удивляться той перемене, которая так быстро произошла в них. До этого будучи наглыми и надменными, они вдруг превратились в понурых козлов, которые не могли скрыть страха перед этими безоружными молодыми людьми. Это был просто-таки мистический ужас темных демонов перед Ангелами Света.
Военная процессия пошла дальше, а арабские юноши свернули на спуск к храмовой площади. Здесь в еще большем количестве их поджидала еврейская солдатня. Завязалась ожесточенная драка, кое-где строй арабов был разорван, и они прорывались группами или поодиночке. Прорвался и я. Ориентиром для всех служил барабанщик, сидевший на плечах у товарища и громко кричавший команды.
Мы спустились на площадь, где находилось много верующих, а вдоль дороги к воротам храма стояли жиды в черных одеждах, "косивших" под православных священников. Они с еще большей ненавистью накинулись на арабов. Но и это их не сломило. Арабы вошли в храм победителями!
В самом храме вдоль пути тоже было много евреев и в гражданской одежде, видимо, какие-то руководители, но они только делали попытки помешать, излучая ненависть, и активного противодействия не оказывали.
И, о чудо, арабы привели меня на то же самое место, где со вчерашнего дня стояли мои товарищи. Они, измученные, уставшие и ничего не понявшие, смотрели на арабов как на восточную странность.
Еврейское оцепление вокруг Кувуклии было убрано, и теперь на их месте, взявшись за руки, стояли счастливые арабы.
Один из арабов был весь в крови. В руках он держал маленький ножичек, которым его кто-то из толпы полоснул по рукам, и объяснялся с полицейским.
Счастье арабов было искренним. Став хозяевами положения, они пели, били в барабаны, скандировали Божественные призывы, их девушки и молодые ребята взбирались по металлическим конструкциям на стены Кувуклии.
Какая была разительная разница между двумя моими прибытиями в храм.
Первый раз я пришел как самозванец, страдал физически и морально из-за жестокосердных хозяев-жидов, второй раз, с арабами, пришел как хозяин, разогнали непрошенных гостей-жидов и полностью правили процессом в доме у Господа нашего Иисуса Христа. Евреи уже не смели вмешиваться, а злобно поглядывали со стороны.
Появилась абсолютная уверенность в том, что огонь сойдет, и сойдет очень скоро.
Надо сказать, что евреи как-то раз, по распоряжению "Греческой Патриархии", не пустили в храм арабов, и огонь не сошел до тех пор, пока распоряжение не было отменено.
На том месте, куда мы пришли, я увидел сидевшего престарелого грека, который пошел к выходу при моем бегстве. Как он попал в храм, пройдя все заслоны, мне неизвестно.
В это время священники внесли на руках Иерусалимского Патриарха. Это был немощный старичок, похожий на ребенка, болезни которого не позволяли ему и ходить. В контрасте с происходившим он излучал спокойствие и умиротворенность. Если арабы были Ангелами, то он их Святым Командиром.
Его разоблачили и внесли в Кувуклию для молитвы. Потом начался крестный ход священства с хоругвиями и церковными песнопениями на греческом языке. Верующие достали пучки свеч и, кто мог дотянуться, чиркали фитилями по церковным знаменам.
Вдруг в храме стал нарастать людской гул. Под куполом храма появился Свет ярко-желтого цвета, как будто из сопла реактивного самолета.
У православных арабов начали обугливаться и вспыхивать фитили свеч. Один юноша-араб, увидев меня, подбежал и зажег мой пучок, а я своим товарищам.
Надо сказать, что пламя от пучка в 33 свечи довольно большое, сантиметров 25-30. Я сунул в пламя свое лицо, потом руки, но жжения не чувствовал, а лишь тепло. Потушил пучок я о свою бороду, которая чуть-чуть пострадала, но не от пламени, а от тлеющих фитилей.
Храм наполнился морем огня и дыма и восторженным гулом верующих!
Я специально посмотрел на мордастого еврея-полицейского, стоявшего напротив - удивится ли он чуду?
Но лицо его было по-свински темным и тупым. Он взял баллончик, висевший у него на поясе, и стал пшикать на свечи верующих пытающихся вынести огонь из храма, которые мгновенно гасли.
О, если бы только была их воля на Божью благодать! Они бы и Храм разрушили, и из памяти бы выкрошили всё что напоминает о Христе, о Том Которого они распяли и Кого до сих пор ненавидят ненавистью детей диавола...
20 лет назад ортодоксальные иудеи пытались заложить взрывчатку под стены Храма Гроба Господня, но были вовремя замечены христианами постоянно находящимися рядом. И сегодня они не перестают угрожать взрывом, но как стало известно, предполагают переложить всю вину на мусульман.
Иудеи жгут на площадях собранные в кучу книги Святого Евангелия, устраивают кабаки и отхожие места у стен православных святынь, плюют в лица православным священникам и разрушили уже множество древних Православных Храмов и других строений.
Здесь, в России, уже долгое время учат нас творить тоже самое...
Апостол Павел про таких сказал: "Слепые, вожди слепых, бредущие в пропасть".
К этой пропасти они уже подвели весь так на зываемый западный "цивилизованный" мир, отстала только одна бедная, с православными корнями Россия, которая упирается и не хочет плыть по общему течению.
Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу!
Да будет воля Божья над Россией!
____________________________________________________________________________________________________________________
Та самая колонна, расколотая Знамением Божьего Огня. Во утверждение колеблющихся в истине. Знак неминуемого справедливого возмездия всем, кто уводит от истины..
Я думал, что умру как угодно, но только не так...
Почему я редко ходил в церковь и окрестился в двадцать пять лет?
Наверное, поэтому и такая смерть?
Кровь сочится медленно, не так, как от пулевого ранения, буду умирать долго...
- Сергей с трудом вдохнул воздух полной грудью. Это всё, что он мог сделать. В желудке уже пятый день не было ни крошки, но он и не хотел есть. Нестерпимая боль в пробитых насквозь руках и ногах временно прошла.
- Как же далеко видно с этой высоты, как красив мир! - подумал сержант. Две недели он не видел ничего, кроме земли и бетонированных стен подвалов, превращенных в зинданы. Пулемётчик, он был взят в плен разведчиками боевиков, когда лежал без сознания на опушке ближайшего леса, контуженный внезапным выстрелом из "мухи".
И вот он уже два часа парит в воздухе на лёгком ветру. В небе ни облачка, нестерпимая весенняя синева. Прямо под ним, у струящихся неровной змейкой окопов боевиков разворачивался серьёзный бой.
Бои за село Гойское шли уже вторую неделю. Как и раньше, боевики Гелаева заняли оборону по периметру села, скрываясь от артиллерии за домами местных жителей. Федеральные войска со штурмом не спешили, новые генералы больше полагались на артиллерию, чем на прорывы пехоты. Всё-таки это была уже весна 1995 года.
... Сергей пришёл в себя от удара ногой в лицо. Его принесли на носилках допрашивать боевики. Вкус солоноватой крови во рту и боль от выбитых зубов привели в чувство сразу.
- С добрым утром! - засмеялись люди в камуфляжах.
- Да что его пытать, он всё равно ничего не знает, всего-то сержант, пулемётчик! Дай, расстреляю! - нетерпеливо, глотая окончания, по-Русски сказал бородатый боевик лет тридцати с чёрными зубами. Он взялся за автомат.
Два других с сомнением смотрели на Сергея. Один из них - а Сергей так и не узнал, что это был сам Гелаев, - сказал, как бы нехотя, постукивая палочкой по носкам своих новых адидасовских кроссовок:
- Делан, расстреляй его перед окопами, чтобы Русские видели. Последний вопрос тебе, кафир: если примешь ислам душой и расстреляешь сейчас своего товарища, будешь жить.
Тут только Сергей увидел ещё одного связанного пленника, молодого Русского парня лет восемнадцати. Его он не знал. У мальчишки руки были связаны за спиной, и он, как баран перед закланием, уже лежална боку, скорчившись в ожидании смерти. Мгновение растянулось в целую минуту.
- Нет, - слово вылилось изо рта, как свинец.
- Я так и думал. Расстрелять... - лаконично ответил полевой командир.
- Эй, Руслан! Зачем такого хорошего парня расстреливать? - Есть предложение получше! Вспомни историю, что делали гимры, наши предки, более ста лет назад.
Это произнёс подошедший сзади боевик в новеньком натовском камуфляже и в зелёном бархатном берете с оловянным волком на боку.
Сергей со своими отбитыми почками мечтал тихо заснуть и умереть, больше всего он не хотел, чтобы ему ножом перед видеокамерой перерезали горло и живому отрезали уши.
- Ну, уж застрелите как человека, сволочи! - подумал про себя солдат. - Я заслужил это. Столько ваших положил из пулемёта - не счесть!
Боевик подошёл к Сергею и пытливо посмотрел ему в глаза, видимо, чтобы увидеть страх. Пулемётчик ответил ему спокойным взглядом голубых глаз.
- У кафиров сегодня праздник, Христова Пасха. Так распни его, Руслан. Прямо здесь, перед окопами. В честь праздника! Пусть кафиры порадуются!
Гелаев удивлённо поднял голову и перестал выстукивать ритм зикра по кроссовкам.
- Да, Хасан, не зря ты проходил школу психологической войны у Абу! Так и быть. И второго, юного, тоже на крест.
Два командира, не оборачиваясь, пошли в сторону блиндажа, обсуждая на ходу тактику обороны села. Пленные уже были вычеркнуты из памяти. И из списка живых.
Кресты соорудили из подручных телеграфных столбов и мусульманских погребальных досок, которые набили поперёк и наискось, подражая церковным крестам.
Сержанта положили на крест, сняв с него всю одежду, кроме трусов. Гвозди оказались "сотка", крупнее не нашли в селе, поэтому вбивали их в руки и ноги по нескольку штук сразу. Сергей тихо стонал, пока прибивали руки. Ему уже было всё равно. Но громко закричал, когда первый гвоздь пробил ногу. Он потерял сознание, и остальные гвозди вколачивали уже в неподвижное тело.
Никто не знал, как надо прибивать ноги - напрямую или накрест, захлестнув левую на правую. Прибили напрямую. Боевики поняли, что на таких гвоздях тело всё равно не удержится, поэтому сначала привязали Сергея за обе руки к горизонтальной доске, а затем притянули ноги к столбу.
Он пришёл в себя, когда на голову надели венок из колючей проволоки. Хлынувшая кровь из порванного сосуда залила левый глаз.
- Ну, как себя чувствуешь? А, пулемётчик! Видишь, какую мы тебе смерть придумали на Пасху. Сразу к своему Богу попадёшь. Цени! - улыбался молодой боевик, забивший в правую руку Сергея пять гвоздей.
Многие чеченцы пришли поглазеть на старинную римскую казнь из чистого любопытства. Что только ни делали на их глазах с пленниками, но распинали на кресте в первый раз.
Они улыбались, повторяя меж собой: "Пасха! Пасха!"
Второго пленника также положили на крест и стали забивать гвозди.
- Ааааа!
Удар молотком по голове прекратил крики. Мальчишке пробили ноги, когда он уже был без сознания.
На сельскую площадь пришли и местные жители, многие смотрели на подготовку казни с одобрением, некоторые, отвернувшись, сразу ушли.
- Как Русские рассвирепеют!
Это на Пасху им подарок от Руслана!
Будешь долго висеть, сержант, пока твои тебя не пришлёпнут... из христианского милосердия. - Боевик, вязавший окровавленные ноги пулемётчика к столбу, раскатисто засмеялся хриплым смехом.
Напоследок он надел обоим пленникам поверх колючей проволоки и российские каски на голову, чтобы в лагере генерала Шаманова уже не сомневались, кого распял на окраине села полевой командир Руслан Гелаев.
Кресты вынесли на передовую, поставили стоя, вкопали прямо в кучи земли от вырытых окопов. Получалось, что они оказались перед окопами, а под ними располагалась пулемётная точка боевиков.
Поначалу страшная боль пронзила тело, обвисшее на тонких гвоздях. Но постепенно центр тяжести приняли верёвки, затянутые под мышками, а кровь стала поступать к пальцам рук всё меньше и меньше. И вскоре Сергей уже не чувствовал ладоней и не ощущал боли от вбитых в них гвоздей. Зато страшно болели изуродованные ноги.
Лёгкий тёплый ветерок обдувал его обнажённое тело. Вдали он видел танки и артиллерию 58-й армии, которая после долгой подготовки намеревалась выбить боевиков из Гойского.
- Эй, ты живой? - Сосед Сергея пришёл в себя. Крест мальчишки стоял немного позади, поэтому пулемётчик не мог его увидеть, даже повернув голову.
-Да... А ты?
- Бой разгорается. Только бы свои пулей не зацепили...
Сержант про себя усмехнулся.
Дурачок! Это было бы избавлением от всего. Правда, наши не станут стрелять по крестам, попробуют скорее отбить. Но это пустое. Даже если чеченцы станут отходить из села, уж двоих распятых они точно пристрелят, прямо на крестах.
- Как зовут? - Сергей хотел поддержать разговор, потому что тонко почувствовал, что парень боится умереть в одиночестве.
- Никита! Я - повар. Отстали от колонны. Бой был, троих убило, я уцелел.
- И напрасно, - подумал про себя пулемётчик.
- А сколько на кресте человек живёт?
- От нескольких часов до недели... Чаще умирали от заражения крови. Римляне обычно ждали три дня... Даже давали воду.
Когда надоедало, делали прободение копьём...
- Что такое прободение? Сергей дёрнул ртом.
- Библию не читал? Это когда копьём прокалывают живот.
- У чеченцев копий нет...
- Правда? А я думаю, что у них глобуса да учебника арифметики нет, а это дерьмо как раз есть! - Сергей сплюнул вниз: плевок с кровью упал рядом с чьим-то пулемётом.
Внизу началась какая-то возня. Сергею было тяжело опускать голову вниз, но он заметил, что боевики начали занимать свои места в окопах, в пулемёты заряжали ленты.
- Ну, точно, наши решили отбить живыми, - подумал пулемётчик, заметив передвижение шамановской разведроты. За ними развернулись в боевой порядок десяток БМПэшек, несколько БТРов и один танк "восьмидесятка".
Сергей закрыл глаза. Он почему-то представил, что две тысячи лет до него также в одиночестве, окружённый враждебной толпой, страдал на кресте ещё один человек. Божий сын Иисус. Он простил всем, искупил их вину, претерпел казнь.
- А я смогу простить чеченцам всё? - вдруг задал он себе вопрос. Он с болью опустил голову, увидел, как боевики сновали по окопу под ним, переносили ящики со снарядами и цинки с патронами. Один молодой боевик вдруг остановился под крестом, поднял голову. На лице расплылась довольная улыбка, он вскинул автомат, прицелился в голову.
- Страдаешь, кафир? Страдай, твой Бог так тебе завещал!
- Не кощунствуй! Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет пророк его! - сурово произнёс другой боевик, ударив по щеке юнца. Мальчишка согнулся и быстро понёс стопку зелёных пороховых зарядов к ручному гранатомёту.
- Так я смогу простить чеченцам? Он бы так хотел... Вряд ли после всего, что они здесь сделали...
Пуля от СВД щёлкнула по доске, рядом с правой рукой.
- Случайно? - Внизу уже вовсю разгорался бой. Артиллерия долбила по позициям боевиков, но снаряды рвались либо правее, либо левее крестов.
- Ну, давайте, мужики! Мочите гелаевцев! - тихо произнёс Сергей.
Сверху ему была видна панорама боя. Вдруг пуля снова щёлкнула по доске рядом с правой рукой. Сергей понял - это было приглашение к разговору от одного из наших снайперов.
- Мы ещё живы! Мы можем продержаться ещё пару часов! Впереди окопов "духовское" минное поле! - проартикулировал в тишине Сергей.
Он знал, где-то в прямой видимости сидит наш снайпер. Он готов в оптический прицел читать его по губам. Пулемётчик медленно повторил свои слова три раза. Пуля снова щёлкнула по тому же месту.
- Слава Богу, поняли, - подумал сержант.
Он всмотрелся в картину боя и заметил, как бронегруппа, штурмовавшая окраину Гойского, что называется, "в лоб", свернула к северу и стала приближаться к позициям боевиков значительно левее его креста.
- Аааа! - застонал рядовой на втором кресте.
Видимо, боль была настолько нестерпимой, что мальчишка стал кричать на боевиков:
- Уроды, чехи поганые! Пристрелите меня, ну, пристрелите же!
Внизу один из боевиков поднял голову.
- Виси, кафир! Когда будет приказ отходить, я сам выстрелю тебе в живот, чтобы ты умер, но ещё часок помучился, пока твои придут. Не надейся, мы не дадим вас освободить!
Ещё одна пуля от СВД, как новое приглашение к разговору, отщепила кусок доски. Боевики в бою этого не услышали, но удар пули, её энергетика была настолько высокой, что Сергей чувствовал это спиной, каждой частичкой, тела, правда, пальцы руки и кисти уже ни на что не реагировали. Он знал: шло безвозвратное отмирание конечностей.
Вопрос тоже был ясен для пулемётчика.
- Пристрелите парня. Чтобы он не мучался. Пристрелите! Он сам просит об этом, - беззвучно, как рыба, произнёс Сергей.
- Эй, братишка! Ты ещё жив? Приготовься к смерти, родной!
- Что?..
Рядовой на втором кресте так и не успел ответить пулемётчику. Снайперская пуля ударила его прямо в сердце, затем вторая, туда же. Мальчишка больше не стонал.
- Спасибо, ребята! - ответил снайперам пулемётчик, кивая головой.
Четвёртая пуля ударила в доску. Сергей понял и этот вопрос.
- Погоди! Я ещё хочу вам помочь! Позже пристрелишь, я ещё могу терпеть, - ответил смотрящему в мощную оптику снайперу сержант.
Сергей вдруг почувствовал какую-то волну слабости. Ему сильно захотелось спать. Он знал, что это симптом сильной потери крови. Нельзя, нельзя спать!
Нужно помогать своим!
Сергей сжал зубы и закашлялся. Сплюнул кровью.
Он заставил себя вновь всмотреться в картину боя. Линия обороны гелаевцев полностью повторяла полукружье домов, стоявших на околице. Пулемёт под ним уже не стрелял, боевик, пообещавший всадить ему пулю в живот, лежал на дне окопа с пробитой головой. Место рядом тоже было "расчищено", ещё три трупа виднелись рядом, два боевика бинтовали раны в окопе.
- Не сидели сложа руки! - подумал с гордостью пулемётчик. И тут он увидел, что там, левее, где бронегруппа из нескольких БТРов и БМПэшек благополучно обошла минное поле боевиков и вплотную подходит к окопам, боевики быстро уходят, протянув по окопу минные провода с гроздью 152-миллиметровых снарядов.
- Останови "коробочки"! Там фугасы впереди, управляемые! - объяснил снайперу Сергей.
Видимо, у снайперов была оперативная радиосвязь с наступающей бронегруппой, потому что "броня" неожиданно остановилась в ста метрах от первого фугаса.
Сергей чувствовал, что начинает терять сознание от потери крови. Исход боя был ясен, наши прорвали оборону гелаевцев и с двух сторон и уже входят в село. Фактически они уже закрепились на его окраине.
- Братцы, теперь можно, пристрелите меня! - почему-то вслух и очень громко сказал пулемётчик.
Через мгновение пуля щёлкнула по правой доске. Снайпер понял просьбу сержанта.
Сергей вздохнул, в глазах плавали чёрные круги, а сознание отчаянно цеплялось за солнечный свет, яркую синеву неба, борясь с одолевающим сном. Шли мгновения, снайпер медлил. Сильной волной боли ноги заявили о том, что они ещё живые.
- А простил бы я "чехам"? - вновь задал себе главный вопрос сержант. Он готов был резко ответить "нет", но сомнение вдруг зародилось в нём.
- Почему медлишь, браток? - спросил Сергей у всё видящего в оптику снайпера.
И тут сержант увидел, как к крестам по окопу побежал боевик, на ходу перезаряжая пулемёт. "Уж не мой ли пулемёт?" - пришёл дурацкий вопрос в голову пулемётчику. В этот момент Сергей вдруг увидел, что за него, висящего на кресте, разгорается бой. Группа из пяти разведчиков перебежками приближается к его окопу.
Боевик дал очередь по кресту, но не попал в сержанта.
Тут же переключился на российских разведчиков и начал стрелять в них. Снайпер выстрелил один раз, пуля вошла прямо в лоб боевику, вырвала, создав эффект вакуума, из затылка целый шлейф крови.
- Только бы успеть, не прощу себе этого, - "Кобра" бежал с пулемётом наперевес, стреляя по окопу. Хвостики камуфляжной ленточки, повязанной на бритой голове, развевались как ленты матросской бескозырки. Пули свистели над головой, но разведчики этого не замечали. Они были в ярости. Не всякий знает - даже из тех, кто воевал, - каких глубин и какой мощи достигает человеческая ярость. Когда десантники увидели, как боевики подняли на крестах наших пленных, никто не проронил ни слова, никто даже не выругался матом.
Молчал и генерал Шаманов.
Эта ярость была пострашнее любой ненависти к врагу.
- Вперёд, - тихо произнёс "Гюрза", и разведка Шаманова пошла на Гойское.
... Сергей увидел, как по опустевшему окопу к нему бегут разведчики Шаманова, он даже узнал двоих из них. Снайпер так и не выстрелил ему в сердце. Последнее, что увидел сержант, было голубое, голубое до страшной синевы небо. Его сердце быстро затихало и остановилось: перекачивать по венам было уже нечего. Сергея захлестнул какой-то жар, пробежавший напоследок по всему телу....
Разведчики генерала Шаманова - "Кобра" и "Гюрза" поклялись отомстить. Сергея и второго солдата бережно сняли с крестов и в надежде, что родители не будут копаться в "цинках", отправили "грузом 200" на родину. Первого - в Сергиев Посад, второго - в Вологду.
Их и похоронили, не зная, какую смерть они приняли.
Случай с распятыми потряс всю армию.
Говорили, что это послужило поводом для ответных зверств со стороны Федеральных войск. Говорили, что потом двоих гелаевцев вывезли в лес и зашили живыми в свиные шкуры: казнённые так "не попадали в рай" - они умирали в шкуре нечистого животного. Эту казнь мусульман придумали 300 лет назад запорожские казаки с Хортицы.
Говорили и то, что с этого момента мёртвым боевикам начали отрезать уши. Однако это были скорее всего только разговоры. Армия просто брезгливо уничтожала боевиков, безо всяких зверств и ужасов.
ТУРИНСКАЯ ПЛАЩАНИЦА - СВИДЕТЕЛЬ ВОСКРЕСЕНИЯ ХРИСТА
Одно из удивительных свидетельств Воскресения Христова, сохранившееся до наших дней, — Плащаница Спасителя, кусок длинной узкой ткани, которым было обернуто после крестных страданий и смерти тело Иисуса Христа.
Вот как повествует об этом Евангелие от Марка: Иосиф Аримафейский, один из тайных учеников Христа, купив плащаницу и сняв тело Господа со креста, обвил плащаницею и положил во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень ко двери гроба.
На третий день, уже после Воскресения, ученики Спасителя, войдя во гроб, которым служила небольшая пещера, увиделиодни пелены лежащие. Эти пелены и есть Плащаница. Плащаница сталасвятыней для учеников Христа. Затем долгое время Плащаница хранилась в Константинополе,а после крестовых походов была вы везена в Западную Европу и вот уже шесть веков находится в итальянском городе Турин, по которому и получила свое название «Туринская».
На Плащанице таинственным, непостижимым образом запечатлен Иисус Христос, снятый после распятия с креста. Удивительный лик, исполненный мира и неземного величия, хотя и со следами тяжелейших страданий. На высоком лбу заметны струйки крови, на руках и на ногах следы ран от гвоздей, кровоподтеки от ударов бичей покрывают все тело.
Само изображение нечеткое, как бы размытое. Секрет этого был раскрыт неожиданно в 1889 году. Тогда Плащаницу впервые сфотографировали. И каково же было удивление фотографа, когда на стеклянном негативе проявилось четкое, совершенно поразительное изображение Христа. С этого дня начинается особый, научный этап исследований Плащаницы. Ученые со всего мира принимали участие в этих исследованиях, которые приносили им не только, профессиональное удовлетворение: Плащаница поистине стала для тысяч современных ученых «пятым евангелием», приводящимсомневающихся к твердой и глубокой вере. Она являет собой как бы послание к нам,запечатанный свиток, который мы только начинаем приоткрывать.
В Евангелии упоминается, что Иисус Христос до своего распятия был подвергнут бичеванию, но только Плащаница «говорит»,сколь жестоким оно было. Воинов, бичевавших Иисуса Христа, было двое, а их бичи имели специальные металлические окончания, — как было принято в римской армии. Ударов было не менее сорока, и они приходились по всей спине, груди и по ногам. В Евангелии говорится, что палачи возложили венец на голову Иисуса Христа,но о том, что это был не только способ унижения, но и продолжение пыток, мы узнаем от Плащаницы. Шипы тернового венца были столь остры, что прокололи сосуды на голове, и кровь обильно струилась по волосам и лицу.
Плащаница свидетельствует не только о распятии Иисуса Христа, но и о Его воскресении. В запечатанной пещере с Ним была лишь Плащаница, и поэтому то, как произошло воскресение Господа, видела она одна.
На Плащанице ученые не обнаружили красящих веществ. Отсюда был сделан вывод, что изображение на ткани подобно изображению нафотонегативе и что оно могло появиться при воздействии очень сильного потока света, когда обычная ткань сама становится как бы негативом. Но никто, даже в условиях современных лабораторий, не смог воспроизвести ничего подобного изображению на Плащанице.Некоторые ученые утверждают, что для получения такого изображения необходим больший поток света внутри Плащаницы, чем при ядерном взрыве в Хиросиме, но при этом ткань должна быть сохранена. Такой свет мог воссиять в момент воскресения.Недаром в древнейших песнопениях, посвященных Светлому Христову Воскресению, поется: «светоносное Воскресение», «узрим в свете неприступном Воскресение Христа блистающегося».
Ученые обнаружили и другие поразительные факты: на ткани сохранилась пыльца растений, произрастающих только в Палестине; сама ткань изготовлена давно утраченным способом, применявшимся в начале нашего тысячелетия на Ближнем Востоке; все раны на теле полностью соответствуют евангельским описаниям страданий и смерти Господа Иисуса Христа и не могли быть ни у какого другого человека (следы от тернового венца, пробитое копьем межреберье). Это лишь немногое из того, что узнали ученые и весь христианский мир о Плащанице. Возникла целая наука — синдология, от греческого «синдон» — плащаница.
Впрочем, у ученых осталось множество еще неразрешенных проблем, и важнейшая из них — научная датировка Плащаницы.
Плащаница за свою историю побывала в нескольких пожарах, оставивших на ней свои следы. В последний раз она была в огне в 1997 году. Тогда из закрытого пуленепробиваемого саркофага ее чудом удалось извлечь одному итальянскому пожарному, ставшему после спасения Плащаницы национальным героем.
В 1997 году точную копию Туринской Плащаницы (всего таких копий в мире несколько) известный американский ученый Джон Джексон передал в Сретенский монастырь, в Московский центр по изучению Плащаницы, в котором трудятся православные физики, математики, биохимики, искусствоведы и ученые других специальностей.
7 октября 1997 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий в московском Сретенском монастыре освятил изображение Плащаницы как Нерукотворный образ Спасителя.
ЭКСПЕРТИЗА ДЛЯ ФОМЫ НЕВЕРУЮЩЕГО
Христиане имеют неопровержимое доказательство страданий смерти Спасителя: своего рода «документ Фомы неверующего». Именно так можно назвать криминалистическую экспертизу отпечатка Тела Господа нашего Иисуса Христа на Туринской Плащанице, произведенную французскими учеными Гайе, Терме, Виньоном, Римером и Кольсоном. Научным языком с элементами полицейского протокола нам бесстрастно рассказывается, как иудеи и римские солдаты убивали Богочеловека.
Всем христианам воздается по вере их. Католикам дано было произвести приводимую ниже экспертизу, вложить персты в раны. Нам, православным, откровение о муках Господних ниспослано было без анализов и микроскопов, просто в безбожной круговерти мы о нем забыли. Но в памятниках русской духовной литературы XI-XIX веков мучения Господа, запротоколированные недавно научной экспертизой, без каких-либо существенных расхождений давно описаны глубоко верующими людьми.
Прежде чем обратиться к этим свидетельствам, необходимо сказать несколько слов о Туринской Плащанице — льняном полотняном покрове с отпечатком израненного Тела Христа, покрове, которым Он был обернут при погребении.
В 1204 году, после разграбления Константинополя крестоносцами. Плащаница была вывезена во Францию, где долгое время тайно хранилась как частная собственность. В 1532 году ей грозила гибель в огне во время пожара в церкви Святой Часовни французского города Шамбери, но чудесным образом святыня была спасена. В конце XVII века Плащаница была перевезена герцогами Савойскими в итальянский город Турин, где и поныне находится в часовне в стеклянном ковчеге. Превосходные фотокопии оригинала Туринской Плащаницы в масштабе 1:1 можно увидеть в московском Сретенском монастыре.
1898 году Плащаница была сфотографирована мастером фототехники С. Пиа, который увидел, что темные пятна на Плащанице оказались на проявленной фотопластинке белыми. Таким образом было установлено, что изображение на Плащанице — негатив. Физик Кольсон впоследствии пришел к выводу, что алоэ и смирна, которыми было смазано полотно, вступили в химическую реакцию с испарениями от Тела Господня (которое, из-за наступления утром иудейского праздника Пасхи, не удалось обмыть), а полученное в результате реакции вещество, в свою очередь, оксидировало полотно, превратив его в химический негатив. В общем, материальных подтверждений достаточно; парадоксально, что их получили в эпоху нигилизма неверующие или полуверующие прагматики, ведь истинные христиане в подобных доказательствах никогда не нуждались.
Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти. Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?
(Мф. 26, 65-68).
Исследование отпечатка на Туринской Плащанице, произведенное в Сорбонне
«...Носовая кость перебита от удара с левой стороны. Левая щека сильно опухла — она касалась Плащаницы, и ее отпечаток оказался гораздо сильнее, чем правой. С левой стороны тело над скулой разбито, и эта сторона отечная... Подбородок ярко очерчен, особенно слева. Справа на нем пятно от крови или глубокой раны. Изображение лица асимметрично. Этот человек очень много страдал, и черты лица после смерти неодинаково сократились. Кроме сказанного — много следов от ударов и увечий.
Плечи приподняты. Грудь имеет такую форму, как у людей, умирающих от удушья (недавно медицина определила, что люди, распятые на крестах, умирали от удушья)... На руке пониже запястья — большое пятно от раны. Раны на ногах в тех же местах, что и на руках, и того же типа...»
«Раны поразительно реальны во всех своих деталях: на висках и на лбу коричневые пятна — сгустки запекшихся капель крови. Они создают форму венца (терновый венец Спасителя). Капля над левой бровью несколько продолговатая: кровь текла из раны, затем запеклась на коже. Такая капля всегда принимает форму мисочки: эритроциты закрепляются с боков, а внутри капли остается сыворотка, жидкость, которая сильнее испаряется, и по мере этого процесса поверхность капли вгибается. Это место и отпечаталось на Плащанице с идеальной точностью, как более светлое. Здесь следует заметить, что никогда, нигде ни один художник не додумался именно так естественно изобразить каплю крови. Капля на Плащанице была суха задолго до смерти, часов за 12, судя по цвету и форме ее отпечатка (бичевание было за сутки до смерти).
На груди (на Плащанице — слева, значит, на теле - справа) пятно от раны между ребер, окружностью в 4,5 см. К нему снизу примыкает другое пятно, имеющее вид потекшей крови. Потекла она, когда человек, получивший рану, был в стоячем (вертикальном) положении. Струя крови, очень обильная, имеет идеально натуральное очертание и дала ясный отпечаток на Плащанице.
На левой руке рана и большой сгусток крови (правой руки не видно, на ней лежала левая). Оба запястья темные, так как обильно орошены кровью от сквозных ран. Кровь стекала по рукам по направлению к локтям. Гвоздь был вбит не посередине ладони, как принято изображать, но выше, в центре запястья, между костей.
Раны на ногах видны обе. Очертания их очень четки, так как кровь запеклась задолго до прикосновения полотна. В одном месте края кровяного пятна зубчатые, так как жидкость разошлась по ниткам полотна обильнее; на этом месте пятно светлее. Это пятно от сукровицы (серум), которая вытекла из раны при снятии тела: обсохшая рана была потревожена освобождением от гвоздя.
Вдоль всей спины и таза расположены раны от бичевания, одна около другой, каждая окружностью в 3 см. В центре удара отпечатки чернее, ибо там были раны глубже и крови больше. По краям пятна светлее — там была сукровица, которая текла долго, ибо раны раздражались одеждой и медленно сохли. Этими ранами усеяна вся спина, поясница и ниже. Всего их 18. Они нанесены особым бичом, употреблявшимся римлянами: "флягрум", состоящим из нескольких концов веревок с большими и тяжелыми металлическими пуговицами на концах. На правом плече широкая полоса — след от тяжелого Креста, который Спаситель нес на Голгофу.
Лицо изувечено: перебита носовая кость, опухла левая щека и рассечена скула. И в то же время на лице царственная ясность и покой, — лицо неповторимое в мире. Трудно себе представить (ибо это слишком было бы неправдоподобно), чтобы это было тело не Иисуса Христа. Кто же другой в истории, при всех описанных обстоятельствах и признаках, мог иметь такие же раны, так же умереть распятым на кресте, в ту же эпоху, среди того же народа, чтобы его не успели обмыть и помазать, чтобы Плащаница все же была приготовлена, чтобы кто-либо другой имел такое же изумительно-прекрасное единственное в мире лицо, кто бы так же, как Христос, оставался бы не более двух-трех дней в Плашанице, ибо в противном случае не было бы вообще изображения на полотне, так как тление (уже не испарения) уничтожило бы ясные пятна и очертания на нем».
Согласно Евангелию, Иисуса Христа привели на суд к римскому губернатору Иудеи — Понтию Пилату. Все имеющиеся исторические свидетельства говорят о том, что Пилат был исключительно жестоким и безжалостным правителем. По словам философа Филона Александрийского, жившего в I веке по Р. X., Пилат был ответственен за бесчисленные жестокости и казни, совершенные без всякого суда.
До 1961 года были известны лишь литературные источники, в которых упоминался Пилат. Но вот два итальянских археолога начали раскопки в средиземноморском порту Кесарии, который был когда-то столицей римского наместника в Палестине. Среди прочих находок они обнаружили камень размером приблизительно 70 х 100 см с латинской надписью. Антонио Фрова сумел расшифровать ее и к собственному удивлению прочел: «Понтий Пилат, префект Иудеи, представлял Тиберия кесарийцам». Это была первая находка, подтверждавшая историческое существование Пилата.
Иосиф Флавий — древний иудейский историк, живший с 37 по 100 гг. по Р. X., писал: «В это время выступил Иисус Христос, человек высокой мудрости, если только можно назвать его человеком, совершитель чудесных дел; когда по доносу первенствующих у нас людей Пилат распял его на кресте, поколебались те, которые первые его возлюбили. На третий день он снова явился к ним живой».
Грек Гермидий, занимавший официальную должность биографа правителя Иудеи, составил жизнеописание Пилата. Его сообщения заслуживают особого внимания по двум причинам. Во-первых, они содержат много верных данных по истории Палестины, Рима и Иудеи. Во-вторых, Гермидий резко выделяется своей манерой изложения. Этот человек не способен поддаваться каким-либо впечатлениям, удивляться, увлекаться. По определению известного историка академика С.А.Жебелева, «он с беспристрастной точностью фотографического аппарата повествовал обо всем».
Показания Гермидия ценны еще и потому, что он, по его собственному свидетельству, вначале был настроен против Христа и уговаривал жену Пилата не удерживать мужа от смертного приговора Иисусу. До самого распятия он считал Христа обманщиком. Но вот что он пишет о Пилате: «Незадолго до казни Христа в Иудее должны были чеканить монету с большим изображением кесаря (Тиверия) с одной стороны и с маленьким изображением Пилата с другой стороны. В день суда над Христом, когда жена Пилата послала к нему людей, через которых убеждала мужа не выносить смертного приговора Христу (ибо во сне много страдала за Него), она спрашивала его: "Чем ты искупишь свою вину, если осужденный тобою действительно Сын Божий, а не преступник?" Пилат ответил ей: "Если Он Сын Божий, то Он воскреснет, и тогда первое, что я сделаю, — будет запрещение чеканить мое изображение на монетах, пока я жив"». (Нужно отметить, что быть изображенным на монетах считалось у римлян чрезвычайно высокой честью.) Самое поразительное, говорит биограф Гермидий, что Понтий Пилат свое обещание выполнил. Когда он убедился, что Иисус Христос воскрес, то действительно запретил изображать себя на монетах.
Можно было бы с сомнением отнестись к сообщению Гермидия, но оно полностью подтверждается современной нумизматикой. Монеты в Иерусалиме с того времени стали чеканить только с изображением кесаря, без изображения Понтия Пилата. Так римский проконсул стал непосредственным историческим свидетелем воскресения Иисуса Христа.
ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО
после большевистской революции
Одним из самых злейших врагов Русского народа, несомненно, являлся воинствующий безбожник Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман).
Даже либеральный религиозный философ С. Н. Булгаков говорил о таких людях, как Ярославский: «Гонение на христианство … находило набольшее осуществление со стороны еврейских «комиссаров» безбожия. Еврейство в самом своём низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении, через посредство большевизма совершило … значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией и особенно, над Святой Русью, которое было попыткой её духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка духовного убийства России…»
(Булгаков С. Христианство и еврейский вопрос. Париж, 1991, с. 98, 137).
Но и в кошмарных условиях террористического большевистского режима верные сыны Национальной России оказывали сопротивление марксистскому «штурму небес».
О весьма ярком факте такого сопротивления поведали замечательные Русские люди, волею судьбы оказавшиеся в эмиграции в китайском Харбине - старообрядческий священник отец Иоанн (Иван Гаврилович Кудрин) и выдающийся поэт и писатель Арсений Иванович Митропольский, больше известный под псевдонимом «Арсений Несмелов».
В Харбине бывший поручик колчаковской армии А.И.Митропольский поддерживал дружеские отношения с протоиереем И.Г. Кудриным, занимавшим при Колчаке пост «Старшего Старообрядческого Священника Армии и Флота».
Получив от очевидцев - беженцев из СССР - подробную информацию о провале «антирелигиозного вояжа» Е.Ярославского в Тагиле, отец Иоанн сообщил об этом А.И. Митропольскому. А тот описал данную историю в харбинской патриотической газете «Наш Путь».
Необходимо отметить, что воинствующие безбожники в борьбе с религией действовали избирательно, в основном, против Православия Что же казалось иудаизма, то тут даже самые злобные безбожники проявляли удивительную толерантность. Более того, когда главного осквернителя Православных святынь в Петрограде Г. Зиновьева (Овсея-Гершена Ароновича Радомышльского) вчерашние сотоварищи повели на расстрел в чекистский подвал, он в «последний момент поднял руки и обратился к еврейскому богу: «Услышь, Израиль, наш бог есть бог единый!» (Конвест Р. Большой террор. Флоренция, 1974, с. 311).
У некоторых других воинствующих безбожников при аресте были изъяты отрывки из Торы, которые они носили под одеждой.
Кстати, точно также действуют и нынешние последователи Губельмана, Зиновьева и компании. К примеру. Академик Гинзбург, атеист, яро выступающий против Православного образования Русских детей, одновременно возжигает свечи в хасидской синагоге.
А теперь, после этого своеобразного вступления мы вместе с читателями газеты «Наш путь» отправляемся в город Тагил времён воинствующего атеизма.
Пасхальное чудо в Тагиле
О том, как был посрамлён безбожник Емелька Ярославский
Протоиерей отец Иоанн Кудрин рассказал нам интересную историю борьбы христиан с безбожниками в С.С.С.Р.
- В один из недавних годов, в Пасхальные дни, известный «Емельян Ярославский», считающийся главой советских безбожников, разъезжал по Союзу, выступая с антирелигиозными лекциями. На третий день праздника прибыл он на один из уральских заводов, говорят – в Тагил, и здесь совместно с местным безбожниками организовал антирелигиозный диспут, - рассказывает о. Иоанн.
Но какой же может быт диспут, если нет возражающих, оппонентов?
А без последних и торжество неполное.
И вот на стенах заводских зданий запестрели плакаты, призывающие явиться на диспут и «служителей культов». Пусть мол, если желают, защищают Бога…
Сделано такое приглашение было из двоякого расчета.
Во-первых, духовенство, мол, побоится выступать против представителей официально исповедуемой государственной «религии безбожия», во-вторых же, Емелька Ярославский с присными рассчитывал и на то, что он вооруженный «данными науки», легко разобьёт все доводы, утверждающие бытие Божие.
Словом, Емелька с сопрохвостами торжествовал победу заранее.
В глухом Тагиле такой диспут не мог собрать полную вместительную аудиторию местного рабочего клуба.
Пришли те, кто уже разложенный антирелигиозной пропагандой, желали посмотреть, как будут издеваться над «попами», пришли и те кто глубоко верили, что священнослужители сумеют защитить Божье дело, веру от антихристовых посягательств.
Начался диспут с выступления безбожников.
Тяжёлая артиллерия - лекция Ярославского.
Поднаторелый в своём деле, Емелька начал бойко. Всё, что псевдонаука выдвигает как доказательство того, что бытие Божие - фикция, выдумка «жрецов», необходимая им для «властвования над суеверной толпой» и для порабощения её - всё это лектором было «подано» с достаточной ловкостью и даже не без остроумия.
Потом он перешёл на ёрничество, на гнусное скабрезное кощунство…
Тут, видя, что инициаторы диспута не соблюдают при проведении его даже простой академичности, превращают диспут в издевательство над верой в Бога - два или три священника поднялись со своих мест и под гогот разнузданной толпы покинули зал…
И, торжествуя победу, Емелька, окончив свою речь, обратился к собранию с такими словами:
- Товарищи, вы видели, что служители культа покинули аудиторию. Почему они это сделали? Только потому что им нечего возразить ни мне, ни моим содокладчикам. Нет никакого Бога!..
И вдруг из задних рядов аудитории к трибуне протиснулся седой священник.
Он был стар, но ещё бодр, и лицо было худое, как у аскета и с глазами, сияющими светом большой, ничего не боящейся силы.
Уж само его появление испортило впечатление безотносительности победы - лучше бы, мол, не появлялся!..
- Желаете, гражданин, говорить в защиту Бога и религии? - спросил священника Ярославский.
- Да.
- Ну, что же, пожалуйста!.. Только вы не долго?
- Совсем коротко.
- Интересно будет послушать… Товарищи, внимание!.. Слово предоставляется служителю культа…
И слушатели, сбитые с толку докладами безбожников, глупо загоготали, предвкушая издевательство над духовным лицом.
Не смущаясь этим, священник взошёл на трибуну.
Взошёл, перекрестился, с великим спокойствием оглянул улыбающиеся лица и вдруг громко и радостно сказал: - Братья, Христос Воскресе!
И произошло чудо:
голосом своих матерей, голосом тысячелетней Руси Православной, неистребимо гудящим в крови - аудитория ответила, как один человек: - Воистину Воскресе!
А священник повернулся вправо, опять глянул в лица своим ясным взглядом и опять провозгласил: - Христос Воскресе!
И опять как гул всеобщий, как взлёт пламени и взрыв: - Воистину Воскресе!
Тут растерявшийся было Емелька выскочил из-за стола президиума:
- Гражданин служитель культа, я лишаю Вас слова!..
- А я уже всё сказал, благодарю Вас! - ответил священник и сошёл в толпу.
Толпа встала и расступилась, пропуская его к выходу.
И пока он шёл к дверям, ни один человек не произнёс ни слова. И очень многие из рабочих вышли вслед за прекрасным стариком, вышли со стыдом в груди на себя за то, что они вместе с жидами участвовали в хулении веры своих отцов…
И, фактически, антирелигиозный диспут был сорван.
Ибо люди, только что исповедовавшие основную истину христианства, уже не могли, не оплёвывая себя, слушать дальнейшую антирелигиозную «концертную программу».
По поручению ЦК Коммунистической партии Украины мной были рассмотрены книги и статьи по антирелигиозной пропаганде... Эта литература поражает прежде всего своей невероятной отсталостью. В ней можно найти множество положений, высказанных в науке 100 - 150 лет назад и потом решительно отвергнутых. Во многих случаях дело обстоит гораздо хуже: здесь обнаруживаем массу грубейших извращений фактов и совершенно явных вымыслов. Авторы многих антирелигиозных произведений демонстрируют потрясающее невежество.
Основные замечания позволю себе сгруппировать следующим образом. Воскрес ли Христос? Это основной вопрос всей религии, всей философии, всех наук, касающихся воззрений человеческих, ибо воскреснуть мог только Бог. Следовательно, вопрос о Воскресении есть главный вопрос.
После некоторых важнейших открытий факт Воскресения признал к концу своей жизни не кто иной, как Фридрих Энгельс: «Новейшие каппадокийские открытия обязывают изменить наш взгляд на некоторые немногие, но важнейшие события мировой истории. И то, что казалось ранее достойным внимания только мифологов, должно будет привлечь внимание и историков. Новые документы, покоряющие скептиков своей убедительностью, говорят в пользу наибольшего из чудес в истории — о возвращении к жизни Того, Кто был лишен ее на Голгофе».
Правда, эти строки Энгельса неизвестны у нас - они ни разу не переводились на русский язык в изданиях Маркса и Энгельса.
За каппадокийскими открытиями, убедившими даже Энгельса, последовал еще ряд открытий, еще более важных.
Мы вернемся к советской атеистической литературе. Основанием для наших отрицаний Воскресения Христова, служит, как они уверяют, отсутствие свидетельств о Воскресении. Как же в действительности обстоит дело?
Лабиритиос в момент Воскресения Христа оказался со своими чиновниками недалеко от места захоронения Христа. Они ясно видели падение камня, закрывавшего гроб, поднявшуюся над этим местом небывало ярко сияющую фигурку. Лабиритиос вместе со своими спутниками и сторожами бросились сообщить об этом властям.
Грек Гермидий занимал официальную должность биографа правителя Иудеи... До самого распятия он считал Христа обманщиком. Поэтому он по собственной инициативе отправился в ночь под Воскресение ко гробу, надеясь убедиться в том, что Христос не воскреснет и тело Его навсегда останется в земле. Но вышло иначе. «Приблизившись ко гробу... — пишет Гермидий, — мы видели в слабом свете ранней зари стражу у гроба: два человека сидели, остальные лежали на земле, было очень тихо. Мы шли очень медленно, и нас обогнала стража, шедшая ко гробу сменить ту, которая находилась там с вечера. Потом вдруг стало очень светло. Мы не могли понять, откуда этот свет. Но вскоре увидели, что он исходит от движущегося сверху сияющего облака. Оно спустилось ко гробу, и над землей там показался Человек, как бы весь светящийся. Затем раздался удар грома, но не на небе, а на земле. От этого удара находившаяся там стража в ужасе вскочила, а потом упала. В это время к гробу справа от нас по тропинке спускалась женщина, вдруг она закричала: «Открылась! Открылась!» И в этот миг нам стало видно, что действительно очень большой камень, лежащий на гробе, как бы сам собой поднялся и открыл фоб. Мы очень испугались. Через некоторое время свет над гробом исчез, стало тихо, как обыкновенно. Когда мы приблизились к гробу, оказалось, что там уже нет тела погребенного человека».
Сириец Эйшу, известный врач, близкий к Пилату и лечивший его, относился к числу наиболее выдающихся людей своего времени. Виднейший медик и натуралист, пользовавшийся широчайшей популярностью на Востоке, а потом и в Риме, он написал произведения, которые составили целую эпоху в науке. Недаром историки науки считали, что он по праву занимает место как врач рядом с Гиппократом, Цельсом, Галеном, а как анатом — рядом с Леонардо да Винчи и Везалием; только малоизвестный язык, на котором он писал, помешал его признанию. Далее важно то, при каких обстоятельствах Эйшу наблюдал описанное им. По поручению Пилата он с вечера накануне Воскресения находился вблизи гроба с пятью своими помощниками, которые всегда сопутствовали ему. Он же был свидетелем погребения Христа. В субботу он дважды осматривал гроб, а вечером по приказанию Пилата отправился сюда с помощниками и должен был провести здесь ночь. Зная о пророчествах относительно Воскресения Христа, Эйшу и его помощники-медики интересовались этим с точки зрения естествоиспытателей. Поэтому всё, связанное с Христом и Его смертью, они тщательно исследовали. В ночь под Воскресение они бодрствовали по очереди. С вечера его помощники легли спать, но задолго до Воскресения уже проснулись и возобновили наблюдения за происходящим в природе. «Мы все — врачи, стража и остальные, — пишет Эйшу, - были здоровы, бодры, чувствовали себя так, как всегда. У нас не было никаких предчувствий. Мы совершенно не верили, что умерший может воскреснуть. Но Он действительно воскрес, и все мы видели это собственными глазами». Далее следует описание Воскресения...
Один из крупнейших в мире знатоков античности академик В.П. Вузескул говорил; «Воскресение Христа подтверждено историческими данными с такой несомненностью, как существование Ивана Грозного и Петра Великого... Если отрицать Воскресение Христа, то нужно отрицать (причем с гораздо большим основанием) существование Пилата, Юлия Цезаря, Нерона».
Это только небольшая часть источников, где говорится, что Христос действительно воскрес. Для краткости ограничимся лишь перечнем других источников: Епифаний Африкан, Евсевий Египетский, Сардоний Панидор, Ипполит Македонянин, Аммион Александрийский, Сабелли Грек, Исаакий Иерусалимский, Константин Кирский и другие. Это только те, кто жил во время Христа, причем находился в Иерусалиме или в непосредственной близости от него и стал очевидцем самого Воскресения или неопровержимых фактов, подтверждающих его.
Чрезвычайно показательно, что ряд свидетельств мы находим у еврейских авторов того времени, хотя вполне понятно, что евреи склонны всячески замалчивать факт Воскресения. Среди еврейских писателей того времени, прямо говоривших о Воскресении, находим таких надежных авторов, как Уриоа Гамиянин, Гапон Месопотамский, Шербум-Отоэ, Ферман из Сарепты, Манакия-врач, Навин, Миферкант. Миферкант был одним из членов Синедриона, казначеем. Именно из его рук Иуда получил за предательство 30 сребреников. Но когда после Воскресения Христа среди иудеев поднялась тревога, Миферкант был первым из членов Синедриона, прибывших на место для расследования. Он убедился, что Воскресение свершилось. Ему довелось быть у фоба Господня почти перед самым моментом Воскресения. Он прибыл сюда для оплаты стражи, стоявшей у гроба... Выплатив деньги, он ушел, стража осталась до конца смены... Но не успел Миферкант далеко отойти, как громадный камень был отброшен неведомой силой. Возвратись назад ко гробу, Миферкант еще успел увидеть исчезающее сиянье над гробом. Все это им описано в сочинении «О правителях Палестины», которое принадлежит к числу наиболее ценных и правдивых источников из истории Палестины.
В общей сложности, по подсчетам крупнейшего знатока римской исторической литературы академика Петушина, число вполне надежных свидетельств о Воскресении превышает 210, по нашим подсчетам это число еще больше — 230, ибо к данным Петушина нужно добавить еще те исторические памятники, которые были обнаружены после выхода его работы...
В 1829 году проводил я зиму в Площанской пустыне. И поныне там, в саду, стоит уединенная, деревянная келлия, в которой я жил с моим товарищем. В тихую погоду, в солнечные ясные дни, выходил я на крыльцо, садился на скамейку, смотрел на обширный сад. Нагота его покрывалась снежным покрывалом; кругом все тихо, какой-то мертвый и величественный покой. Это зрелище начало мне нравиться: задумчивые взоры невольно устремлялись, приковывались к нему, как бы высматривая в нем тайну.
Однажды сидел я и глядел пристально на сад. Внезапно упала завеса с очей души моей: пред ними открылась книга природы. Это книга, данная для чтения первозданному Адаму, книга, содержащая в себе слова Духа, подобно Божественному Писанию. Какое же учение прочитал я в саду? — Учение о воскресении мертвых, учение сильное, учение изображением действия, подобного воскресению. Если б мы не привыкли видеть оживление природы весною, то оно показалось бы нам вполне чудесным, невероятным. Не удивляемся от привычки; видя чудо, уже как бы не видим его! Гляжу на обнаженные сучья дерев, и они с убедительностью говорят мне своим таинственным языком: «Мы оживем, покроемся листьями, заблагоухаем, украсимся цветами и плодами; неужели же не оживут сухие кости человеческие во время весны своей?»
Они оживут, облекутся плотию; в новом виде вступят в новую жизнь и в новый мир. Как древа, невыдержавшие лютости мороза, утратившие сок жизненный, при наступлении весны посекаются, выносятся из сада для топлива, так и грешники, утратившие жизнь свою — Бога, будут собраны в последний день этого века, в начатке будущего вечного дня, и ввергнуты в огнь неугасающий.
Если б можно было найти человека, который бы не знал превращений, производимых переменами времен года, если б привести этого странника в сад, величественно покоющийся во время зимы сном смертным, показать ему обнаженные древа и поведать о той роскоши, в которую они облекутся весною, то он вместо ответа посмотрел бы на вас и улыбнулся — такою несбыточною баснею показались бы ему слова ваши! Так и воскресение мертвых кажется невероятным для мудрецов, блуждающих во мраке земной мудрости, не познавших, что Бог всемогущ, что многообразная премудрость Его может быть созерцаема, но не постигаема умом созданий. Богу все возможно: чудес нет для Него. Слабо помышление человека: чего мы не привыкли видеть, то представляется нам делом несбыточным, чудом невероятным. Дела Божии, на которые постоянно и уже равнодушно смотрим, — дела дивные, чудеса великие, непостижимые.
И ежегодно повторяет природа пред глазами всего человечества учение о воскресении мертвых, живописуя его преобразовательным, таинственным действием!
Поразительная история, передаваемая о преподобном иеромонахе затворнике Дионисии (по прозванию Щепа )
. Об этом святом отце упоминается в Киево-Печерском Патерике , в сказании о чуде, бывшем в пещере на святую Пасху 1453 г., именно говорится следующее:
при благочестивейшем Киевском князе, Симеоне Александровиче Олельковиче, и брате его, князе Михаиле, и при блаженном архимандрите Николае, управлял пещерой некто из братий священноинок Дионисий , называемый Щепа .
Он вошел на Великий День святой Пасхи в пещеру преподобного Антония, чтобы покадить тела древних и недавно усопших святых монахов.
Придя на место, называемое общиной, или трапезой, и покадивши, он сказал:
“Святые отцы и братие!
Сегодня есть Великий День, Христос воскресе!”
И тотчас от всех святых мощей ответил ему голос, как гром:
“Воистину воскресе!”
После такого чуда блаженный Дионисий остальное время своей жизни провел в затворе и, угодив Богу совершенно, по смерти причтен Им к лику святых.
