Особенности национальной рыбалки

... Есть у меня друг, немец. Немец самый породистый, что ни на есть чистокровный, хотя, как оказалось, потомок в каком-то колене русских эмигрантов. Настолько большой любитель рыбалки, что при слове РЫБА он делает стойку. Звать его Курт. Познакомились мы в Германии, где я работал по контракту в начале 90- х. Русским матерным владеет в совершенстве, русским разговорным – при помощи словаря.
      Захотелось Курту как - то поймать БОЛЬШУЮ РЫБУ. Рыбы у нас, конечно достаточно, но вот насчет БОЛЬШОЙ...

Рыба, конечно, есть, но она по причине своих размеров пропорциональных отмеренным годам настолько помудрела, что изловить ее стоит ой каких трудов (рыбу весом менее пуда не рассматриваем). Пришлось пойти на поклон к знакомому деду - егерю. Дедок - ровесник Наполеона, но, тем не менее, сколько я его знаю, всегда бодр и прыток не по годам. Всю жизнь прожил он на реке, а всю Большую рыбу знает, чуть ли не поименно. Слово за слово, пузырьком по столу - разговорились. Протер дед усы и произнес: будет тебе БОЛЬШАЯ рыба! Позвонил Курту, обрадовал. Проходит день - прибывает. Утыканный словно ежик колючками удилищами, обвешанный всяческими прибамбасами.
      Поехали к деду. У деда есть большая лодка, его ровесница, но, такая же добротная и крепенькая. ХОДИТ на ней дед, как он выражается, таким образом; берет длиннющий, прочный шест и стоя на носу, втыкает его в дно, далее идет к корме, держась за шест. Так может повторяться несколько раз, а когда лодка набирает скорость, уже можно просто стоять на корме и шестом, по выражению деда "подсовываться". Управляется он с этим шестом просто виртуозно и скорость лодки вполне сносная. Приехали мы с Куртом к деду, приезд, как положено, обмыли и стали снасти готовить. Курт уже `на полуспущенных` (немец он и есть немец, что с него возьмешь), пытается сотворить какую-то одному ему известную СУПЕРСНАСТЬ для СУПЕРРЫБЫ.

Посмотрел, и говорит: Выкинь на***! Принес он из сарая веревку толщиной в палец и крючки, напоминающие якорь авианосца. Глаза Курта стали в этот момент напоминали царские пятаки, но, так как немцы по природе народ деликатный, он смолчал. После дед повертел в руках всякие сверхнаучные приманки и презрительно отбросил их в сторону. Тут уже стало интересно мне. Приволок дед старинный Карамультук и, не «отходя от кассы» уконтрапупил несколько каркуш. Далее он осмолил их паяльной лампой, и приладил к своим крюкам. Примерно в метре от наживки навязал несколько кирпичей. Гордо продемонстрировал снасть – готово! Курт в шоке. Дед направляется в сарай и возвращается, неся несколько камер от грузовика, прихватывает насос и все это хозяйство перетаскивает в лодку. Курт молчит, не в состоянии подобрать нужных слов ни в скудном русском, ни в родном немецком словаре.

Погрузились и мы в лодку, и дед, по одному ему ведомым приметам нашел на реке место, накачал камеры, привязал к ним свои снасти и все это вышвырнул за борт, после чего спокойно направился к берегу. Курт, похоже, разочарован, да и я, если бы не знал деда, тоже бы, мягко говоря, озадачен. Дело к вечеру, доедаем скромный ужин и баиньки. Утром порываемся к реке, дед удерживает.
      Приходится заниматься хозяйством, а Курт деду прохода не дает с вопросами о том, кого мы ловим. Дед помалкивает. Вечеру берем удочки и отправляемся ловить просто рыбу. Курту свезло – он поймал солидного леща кило на 4 весом и со счастливой улыбкой сообщает о том, что большая рыба поймана, а значит, цель достигнута.

Сфотографировались с ней, немец собирается выпустить леща в реку. Отбираем. Законопослушный Курт, услышав, что мы собираемся съесть рыбу, пойманную без лицензии, да и к тому же, не прошедшую санитарный контроль, пришел в дикий ужас и весь вечер ждал появления «полицай», который будет «штрафофать» и «сашать». Дрожал, правда, он до первой рюмки, а потом с завидным аппетитом уписывал запеченного дедом леща, нахваливая его кулинарное мастерство.

На следующее утро мы не досчитались одной из камер, которые торчали на поверхности реки словно поплавки.
      Мы заметили, что на этот раз азартные огоньки вспыхнули в глазах у деда.

«Ну ребяты, хороший теленок уцепился, давненько такие не попадались! Кирпич за собой таскает! Айда в лодку, ща мы его супостата достанем! Мы прыгнули в лодку, приступаем к поискам. Кружили по реке весь день, наматывая круги все большего диаметра, а камеры все не видать. К вечеру дед утомился и посоветовал сойти на берег перекусить чего - нибудь, рыбалка рыбалкой, а кусать то хоцца. Курт, с безумным взглядом, но не побежденный, решает продолжить поиски самостоятельно. Самое интересное, что он таки обнаружил камеру, причем прямо напротив того места, куда мы вышли после сытного ужина.

Нашел он ее видимо почти перед нашим приходом, и все дальнейшие события мы с дедом наблюли со стороны. Итак, Курт узрел камеру, подплыл к ней и хвать за веревку. Сом, как оказалось позже, это был он, недовольный тем, что его потревожили, метнулся прочь, попутно выдергивая из лодки Курта словно пробку из бутылки. Немец еще в полете, похоже, сообразил, что рыбка шутить не намерена, и справедливо решил, что пора делать ноги. До нашего берега (а ширина Волги в этом месте примерно метров 150), он подплыл минут через 5, что, по моему мнению, вполне тянет на мировой рекорд.

Далее - дело техники. Дед побежал к соседу, выхватил весла, прыгнул в его лодку и на всех парах полетел к выныривающей из волн камере. Из воды он доставать ее не стал, просто привязал к ней веревку, веревку же он зацепил за нос лодки. Стоя на берегу, мы наблюдали, как сом таскает деда по реке. Курт забыл о своей мокрой одежде, и, с глазами как у совы, взирал то на меня, то на деда, проносящегося в лодке, и беспрестанно вопрошал: Was ist das? , иногда вставляя словечки, разученные со мной. Так продолжалось примерно получаса, после чего, сом видимо утомился, и дед стал потихоньку выправлять к берегу. Подошел и сосед, заинтригованный неожиданным дедовым энтузиазмом.

Сома вытаскивали толпой, но все наши попытки, увы, ни к чему не привели, пришлось соседу заводить свою архивную «Ниву», и вытаскивать сомика с ее помощью. Вытянули. Измерили. Взвесили. 2 метра 70 см. Вес около 200 кг. Репа словно котел. Причмокивает. Хвостом по песку передвигает. Счастливый Курт чуть его не целует, всю пленку в фотоаппарате отщелкал, видеокамеру чуть не утопил, все запечатлеть этого сома старался. Сом в обхвате оказался более полуметра, да такой упитанный, что на его фоне Курт цыпленком кажется. Смотрю, сосед дедов бензопилу прет - сома делить собрался. Курт чуть не в крик, на сома лег - защищает.

Матом верещит, словно пьяный сапожник, подтянуть меня поближе пытается. Одним словом – спас сому жизнь! Отпустили мы его обратно. А дед слезу пустил - молодость вспомнил, не осталось, говорит, почти таких гигантов. Обмыли мы освобождение сома, на следующий день Курт со всеми фотографировался, а снасти свои все деду подарил. Проводил я его в Неметчину переполненного впечатлениями о РУССКОЙ РЫБАЛКЕ.

Читайте продолжение - Особенности национальной рыбалки или немцы на Волге 2